Поезд остановился. Мы в первых рядах выкатились из вагона и понеслись занимать места у самого ограждения – плевать, что будем мокрые. Я уставилась на водопад и, когда снова заиграла музыка, наконец заметила: из-за выступа скалы показалась девичья фигурка с длинными светлыми волосами, одетая в голубое платье до пят, и начала свой странный медленный танец.

Я приросла к месту – зрелище было фантастическим. На глаза опять навернулись слезы: на этот раз от счастья, что я вижу такое чудо.

– Снял? – спросила я на обратном пути.

Женька пощелкал кнопками фотоаппарата и кивнул.

– Фантастика, – не могла успокоиться я.

– Как же они там мокнут целый день? – поинтересовался кто-то из группы. – Вода же ледяная.

Я едва не заткнула уши – ужасно не хотелось, чтобы кто-то так грубо разрушил сказку.

– В гидрокостюмах, – буднично пояснила Марина. – А в перерывах между выступлениями чай пьют, у них там специальная комнатка оборудована.

– Ну вот, – расстроилась я. – И никакой романтики.

– Ты же не думала, что там живут настоящие хюльдры? – иронично осведомился Женька.

– Не думала, – согласилась я. – Но я не хочу знать технические детали, они разрушают все очарование.

– Так забудь о них, – посоветовал он.

– Теперь уже не могу!

– Скину тебе видео, – утешил он. – Там не будет термосов с гидрокостюмами.

Глава 10

Фотосессия с тюленем

Вернувшись во Флом, мы, почти как Чацкий с корабля на бал, собирались пересесть с поезда на теплоход.

– Мы прибудем в Гудваген, где и пообедаем, – рассказывала гид. – Но мне надо сделать в ресторане предварительный заказ. Там есть возможность попробовать оленину, и если есть желающие отведать экзотическое блюдо – говорите мне.

– Я не буду есть оленей, – немедленно отреагировала Ника. – Как можно, они же такие милые!

– Ты вегетарианка? – осведомилась я.

– Нет, но есть оленей…

– А телятки и поросятки, значит, не милые?

– Их специально выращивают, – надула губы Ника.

– Оленей здесь тоже специально выращивают, – вмешалась Марина.

– Я буду оленину, – сказала я, не дожидаясь общего мнения.

Наши мамы и Женька меня поддержали, как, впрочем, и половина группы. Вторая половина согласилась на банальную семгу, которой мы уже успели наесться тут до отвала.

– На воде может быть сильный ветер, – предупредила Марина, – так что одевайтесь теплее.

– Я же тебе говорила, – укорила меня мама. – А ты: жарко, жарко!

– Но если действительно жарко, – оправдывалась я, хотя с утра как раз было не жарко – ни в тоннеле, ни на высокогорной станции.

– Иди возьми в чемодане куртку, – велела она, и я, не став возражать, поплелась к автобусу.

Багажное отделение было открыто – видимо, кто-то еще решил утеплиться перед плаванием во льдах. Увидев свой чемодан, я попыталась до него добраться, но путь мне преграждала масса других вещей.

– И что ты хочешь сделать? – вдруг услышала я чей-то насмешливый голос.

Я обернулась и, почему-то нисколько не удивившись, увидела Олега.

– Куртку достать, – послушно ответила я. – Говорят, на фьорде ветер сильный.

– Нет там никакого ветра, – авторитетно заявил он. – Мы только что оттуда.

Я молчала, и он понял меня правильно:

– Но предков лучше зря не волновать. Давай достану.

Легким движением руки он выдернул мой чемодан из кучи ему подобных и поставил на асфальт:

– Прошу!

– Спасибо, – отчего-то смутилась я и поскорее щелкнула застежками.

Куртка, по закону подлости, оказалась на самом дне, хотя я клала ее не далее как сегодня утром. Пока я перетряхивала вещи, Олег терпеливо стоял рядом, а я переживала – вдруг он заметит в чемодане что-нибудь не предназначенное для глаз парней, – и это отнюдь не помогало поискам.

Наконец я выдернула ветровку из-под пакета с умывальными принадлежностями, подняла голову и увидела в паре метров от себя Женьку. Он наблюдал за мизансценой с плохо скрываемой саркастической улыбкой и молчал. Я не догадывалась, сколько времени он тут торчит, и от этого разнервничалась еще сильнее, хотя знала, что не делаю ничего крамольного.

– Ты скоро? – спросил он, увидев, что я его заметила. – А то наша группа уже на теплоход садится.

Олега он старательно не замечал, но тот не пожелал мириться с таким положением дел.

– Здоро€во, – как ни в чем не бывало бросил он.

– И тебе не хворать, – чуть помедлив, отозвался Женька.

– Руки забыли пожать, – ехидно вставила я.

Парни неохотно обменялись рукопожатием, и Женька нетерпеливо сказал мне:

– Пойдем скорее, а то все вкусное съедят.

– Мне чемодан надо убрать, – вспомнила я, но он величаво махнул рукой:

– Пусть тебе поможет новый друг!

Я думала, Олег не снесет такой наглости, но он неожиданно кивнул:

– Идите, я закину вещи.

– Спасибо! – успела крикнуть я и припустила за Женькой.

– Ну и где наша группа садится на теплоход? – удивилась я.

Туристы тусовались на пристани, а Марины нигде не было видно.

– Гид за билетами пошла, – без слов понял меня Женька.

– Куда же мы так неслись? – обиделась я. – Человека бросили…

– Увидишь ты еще своего человека, – нехорошо усмехнулся он.

– Не забудь поздороваться по правилам этикета, – не осталась в долгу я. – Хотя и не понимаю, зачем парни руки пожимают. Смешно смотреть, как один подходит к компании и начинает всем по очереди руки жать!

– Этот обычай идет с древних времен, – важно пояснил он. – Люди протягивали друг другу руки в знак того, что в них нет оружия. Кстати, ты знаешь, почему женщина должна идти справа от мужчины?

– Знаю, – кивнула я, но он уже ответил сам: – Потому что с левой стороны висела шпага. А почему женщину пропускают вперед?

– Чтобы понять, не опасно ли там, – вздохнула я.

– Молодец, знаешь, – удивился Женька. – И даже не бесишься по этому поводу? – испытующе взглянул на меня он.

– Я вообще никогда не бешусь, – отозвалась я. – Да и с чего бы мне беситься из-за того, что в древности женщина не считалась большой ценностью?

– Все мои знакомые девушки раньше такого не слышали и жутко злились, – доверительно сообщил он.

Я растерялась, не зная, что на это ответить, но тут очень кстати появилась Марина с длинной лентой билетов и распорядилась:

– Сейчас вы будете по одному подниматься на борт, а контролер – вас считать.

– Козленок нас считает, – снова сказал Женька.

Группа засмеялась, а я отчего-то разволновалась – наконец-то я увижу фьорд не в начале или конце, а во всей красе!

Мы погрузились на теплоход в толпе туристов, говоривших на самых разных языках, и граждан походного вида с огромными рюкзаками.

– Кто это такие? – удивилась я.

– А это, Нинон, люди, путешествующие своим ходом, – обстоятельно пояснил Женька. – Они не переплачивают турфирмам и организовывают свой маршрут сами.

– А, понятно, – кивнула я. – И все свое носят с собой.

Наши мамы устроились на стоявших на палубе стульях, и Женька присел рядом с ними.

– Пошли поснимаем, – позвала я, но он лениво отмахнулся:

– Да ну, настроения нет. Фоткай сама, я в тебя верю.

– Пойдем, что ты тут уселся, – не поняла я, но Женька поморщился:

– Ты же знаешь, я это дело не очень люблю. К тому же устал я что-то…

– Ой, старый дед, во сто шуб одет, – пропела я.

Женька не отреагировал, и я, устав его уговаривать, отправилась бродить по теплоходу одна. Виды за бортом открывались просто потрясающие. Впечатления переполняли меня настолько, что для новых, казалось, уже не было места. Но я впитывала все, что видела, – вырастающие прямо из воды горы, одинокие домики, прилепившиеся к скалам, как ласточкины гнезда, поселки и пристани на берегу, к каждой из которых теплоход добросовестно причаливал.

– Кто там живет? – спросили у Марины.

– Люди, – пожала плечами она. – Это рейсовый теплоход, и местные жители используют его, как мы троллейбус или трамвай.